Робин втиснула свой фордик между двумя пропахшими рыбой минивенами на парковке в начале причала, чтобы сэкономить время - перелезла через заграждение, и спрыгнула на верфь.
Несмотря на ковер из крокусов, которые как одержимые повылазили на всех муниципальных клумбах, май выдался прохладным. Робин перевесила легкие пестрые рубашки на видное место, чтобы каждый раз, открывая шкаф, радоваться приближающемуся теплу, но надевать до сих пор приходилось подаренный на рождество клетчатый свитер.
Шагая навстречу холодному резкому ветру, Раунтри мысленно перечисляла правила интревьюирования: не задавать нетактичных вопросов и не избегать неудобных, не перебивать и улыбаться, не быть субъективной и не вестись на авторитет или харизму собеседника. И не забыть включить диктофон. В брошюре «Как стать профессиональным журналистом и не потерять друзей» такого пункта не было, это уже из недавнего печального опыта Робин.
Как человек, потерявший близких, проходит пять стадий принятия, Раунтри проходила через вехи, отмеряющие становление местечкового репортера. Она уже прошла стадии щенячьего восторга и сводящей скулы «как бы не облажаться» паники, и сейчас медленно выходила на этап «о да, детка, ты крута». За ней следовала стадия «твою мать, чем я думала, когда это писала?», но Робин пока находилась в счастливом неведении относительно ближайших перспектив.
Адрес Дэниела Бэккета, который Робин записала на запястье, растерся о грубый свитер в смазанное синее пятно, но на барже в конце причала все равно не было ни номера, ни опознавательного знака. Раунтри тронула носком ботинка край деревянного трапа, но подниматься на борт не спешила, по доброй вампирской традиции ожидая приглашения.
- Ахой на палубе, - крикнула репортер, запоздало поняла, как глупо это звучит, и покраснела. – Мистер Бэккет, это Робин, я вам звонила по поводу рубрики «Лица Винтерпорта». Мистер Бэккет, вы знаете, что у вас на корме висит дохлая крыса?

От Бэккетового жилища веяло совершенно очаровательным духом цыганщины, противиться которому смог бы только лишенный всяких человеческих добродетелей сухарь. Робин же была в равной степени романтична и авантюрна, по крайней мере настолько, насколько ее этому научили 48 книг из бессмертного цикла "Американского приключенческого романа". Она отсалютовала вместе с Дэниелом почившему в морской пене грызуну и споро поднялась на палубу.
Изнутри баржа казалась больше, чем снаружи. На руку такому впечатлению особенно играл весь тот калейдоскопный хлам, который хозяин складировал внутри - уместить столько всего в пределах маленькой каюты, не задействуя пятое измерение, казалось непосильной задачей.
Робин аккуратно опустилась на проявившийся стараниями Дэниела уголок дивана. Твердая, как гладильная доска, подушка оглушительно взвизгнула пружинами, но не прогнулась ни на миллиметр.
- Это еще что, - поддержала Раунтри крысиную тему: - у них даже храм есть для этих тварей. С другой стороны, у нас вот есть сайентологи. Тут уж не поймешь, которая цивилизация более цивилизованная.
На этой фразе Робин попыталась откинуться на спинку и обнаружила между подушками дивана телефонный справочник с засушенным между страниц гербарием и велосипедный насос. Насос она затолкала под кресло, гербарий оставила - красивый.
- А скажите, баржи - они как лодки, у них есть названия? - Встретила она возвратившегося с кухни хозяина. В брошюре Раунтри говорилось, что начинать интервью лучше с нейтральных вопросов, чтобы объект расслабился. Робин намеревалась твердо придерживаться правил, а то получится, как в прошлый раз.
- Шпашибо, - прошелестела она, зубами помогая разодрать упаковку. Ей прямо полегчало от того, что Дэниел предложил фабричное угощение. Вынеси он домашнее печенье, Робин не рискнула бы отказаться, опасаясь обидеть радушного хозяина. И это было бы не лучшим решением с учетом того, что говорили о Дэниеле Бэккете в Винтерпорте. Скажем так, открытая всему новому Раунтри ничего не имела против булочек с корицей и гашишем, но не в рабочее все-таки время.
Диктофон примостился на коленях, Раунтри отложила остатки бисквита мокнуть в кофейной лужице на дне блюдца и улыбнулась Бэккету:
- Дэниел. Можно называть вас Дэниел? О вас в городе ходят совершенно удивительные слухи, скажите, это правда, что вы служили в зоне 51?